Трудно поверить - Страница 26

Грег послушался. И в тот же миг Стефани расстегнула пуговицы на его рубашке и толкнула на диван. А сама опустилась рядом на колени и припала губами к груди мужчины.

Керк, ворвавшись в гостиную, невольно замер на месте, став свидетелем весьма красноречивой сцены. Грег сидел, откинув голову. Его пальцы судорожно впились в обивку дивана. Он крепко зажмурился и стиснул зубы, поскольку то, что вытворяла с ним Стефани, трудно было вынести безучастно. Руки и губы молодой женщины беззастенчиво ласкали его шею и грудь. Она занималась этим с упоением, явно не замечая присутствия постороннего.

Гость был вынужден громко кашлянуть, предупреждая о своем приходе. Но и тогда Стефани только сильнее прижалась к Грегу, перейдя к более интимной ласке. Она нащупала молнию его брюк и потянула вниз послушный металлический язычок.

Керк, не желая оказаться в еще более неловком положении, произнес с запинкой:

— Простите… Я, кажется, помешал…

Услышав его голос, Стефани подняла голову, посмотрела на смущенного гостя затуманенным страстью взором и облизнула припухшие губы. А Грег даже не соизволил взглянуть на того, кто вздумал явиться так не вовремя. Он разомкнул крепко сжатые зубы и притянул голову Стефани к своему лицу.

Керк понял, что ему тут делать нечего, и вышел, оставив распаленную парочку наедине. Замок на входной двери сухо щелкнул.

Едва он скрылся из виду, Стефани попыталась оттолкнуть Грега. Но не тут-то было. Исступленное выражение лица мужчины яснее слов говорило, что он находится там, откуда возвращаться не пожелает ни при каких обстоятельствах. Не существовало таких моральных запретов, которые могли бы его остановить в этот миг. Все было забыто, кроме женщины, стоящей перед ним на коленях и безуспешно пытающейся отвести взгляд от ставшего вдруг незнакомым Грега.

Он сидел в расстегнутой до пояса рубашке и тяжело дышал, глядя на Стефани горящим взором. Он хотел эту женщину. О Боже, до чего он ее хотел! Вот такую, немного растрепанную, в вечернем платье. И где угодно — на кровати, на полу, на столе. И как угодно, но только сейчас. Он стремился прижаться к ней, ощутить биение ее сердца, почувствовать изящные изгибы соблазнительной фигуры.

Не раздумывая больше ни секунды, Грег привлек Стефани к себе, ощутив податливую мягкость теплого женского тела, и уловил его аромат, смешанный с ароматом легких цветочных духов. Стефани ничуть не испугалась, оказавшись в его объятиях. Напротив, улыбнулась с плохо скрытым торжеством: она победила! Теперь ему не избежать ее сетей…

Словно подтверждая эту догадку, Грег лихорадочными движениями пальцев расстегнул лиф платья и обнажил молочно-белую грудь, к которой сразу же припал горячими ищущими губами. Не отрываясь от нее, он умудрился уложить Стефани на пол.

— Да, вот так, — шептала она, окунаясь в темные глубины безграничной страсти. Спина ее выгнулась от наслаждения, становящегося все более пронзительным с каждым движением его языка. — Еще, еще! Согрей меня, люби меня! Иначе я сойду с ума…

Она обняла его голову, зарылась пальцами в волосы и полностью отдалась любовной лихорадке. Грег был нежен, но настойчив, и постепенно его осторожность сменилась неистовством. В сторону полетела мешавшая одежда. Он заставлял Стефани извиваться от чувственного восторга, даря то, в чем она так нуждалась. И она была ему благодарна за неповторимые мгновения забвения и наслаждения.

— Только не останавливайся, — молила Стефани, когда Грег принялся целовать ее бедра. Она уже не владела собой: слишком острыми были переживаемые ощущения, слишком долгожданными. — Грег, умоляю, не останавливайся. Я больше не выдержу…

— Я тоже, моя хорошая. Я тоже, — словно в бреду повторял Грег, расстегивая брюки и освобождаясь от них. — Ты нужна мне…

Не открывая глаз, Стефани помогала ему раздеваться. Грег весь дрожал, чувственный огонь жег его изнутри, не давая времени ни насладиться видом обнаженной подруги, ни продолжить понравившиеся ей ласки. Он навис над ней и Стефани приняла мужчину в себя, негромко охнув.

Ощущение удивительной радости охватило обоих. Это и походило на то, что они пережили некогда прежде, и одновременно было совсем иным. Оба прекрасно подходили друг другу. Тело льнуло к телу, губы сливались с губами, пальцы сплетались с пальцами. Каждый будто обрел наконец-то давно утраченную половинку себя, о которой отчаянно тосковал.

Лаская Грега и постанывая в такт его упоительным движениям, Стефани парила где- то в заоблачных высях. Жалела она только о том, что слишком долго не знала, какой бывает настоящая любовь. Сладкая боль разливалась по телу, проникая в каждую клеточку и готовя к пику наслаждения. Но вот Стефани впилась ногтями в загорелую влажную спину возлюбленного…

В миг освобождения оба вскрикнули, а затем без сил растянулись на полу. Отдышавшись, Грег благодарно приник к ее устам, а затем отнес Стефани в спальню. Они обнялись, обменялись нежными поцелуями и отодвинулись друг от друга. Но вскоре вновь потянулись навстречу любви и забыли о том, кто они и что свело их вместе в этот вечер…

В полусне Стефани протянула руку, но обнаружила рядом с собой только холодную пустоту. Она резко села в постели и отбросила со лба волосы. Грега в спальне не было. Исчезла и его одежда. Разочарование Стефани не поддавалось описанию. Ей так хотелось прижаться к возлюбленному, поцеловать его и убедиться таким образом, что все случившееся ночью было явью, а не сном…

Воскресное утро выдалось теплым и солнечным. Нужно было привести себя в порядок, позавтракать, а затем заехать за Шоном по дороге в церковь. Словом, привычные дела, о которых даже не думаешь, которые делаются как бы сами собой. Так бывает всегда. Но только не в это особенное для Стефани утро. Сейчас она была полна нежности к мужчине, всю ночь дарившему ей наслаждение.